Рай где-то рядом - Страница 45

— Замечательно! А сейчас…

— Ее зовут Линда. Линда Уоррен. Живет в Сент-Луисе, работает на хорошем месте — в телефонной компании, как Мэри-Грейс. Там самые лучшие социальные программы.

— Ясно, ясно, — кивнул доктор. — Вы помните, что делали перед тем, как упали?

— Собирала инжир. Дочку ее зовут Эппл. Норме это имя страх как не нравится. Она спрашивала: «Зачем называть ребенка в честь компьютера?» А Линда отвечала: Эппл — значит «яблочко», компьютер тут ни при чем… А для чего вообще эти вопросы?

— Просто проверить, нет ли у вас кратковременной или долговременной потери памяти.

— Дело нужное. Проверить, варит ли мой котелок?

— Точно.

— Ну и как?.. Выдержала я испытание?

Доктор с улыбкой закрыл историю болезни:

— И не просто выдержали, а с блеском!

— Вы еще будете здесь через пару часов?

Доктор посмотрел на часы:

— Да, буду. А что?

— Загляните ко мне еще разок, ладно?

— Постараюсь.

Выйдя из палаты, доктор не выдержал и рассмеялся. Старушка даст сто очков вперед молодым! Сам он не помнит и половины дат, что она назвала с лету! И много ли людей помнят день рождения Томаса Эдисона?

Где Элнер?

08:30

А в Элмвуд-Спрингс с утра не умолкали телефоны: все делились свежими новостями об Элнер. Ее подруга Луиза Фрэнкс у себя на ферме всю ночь не спала и думала, как сказать своей умственно отсталой дочери Полли об Элнер. Полли неведомо, что люди умирают. Как объяснить, что она никогда больше не увидит Элнер? Когда Ирен Гуднайт сказала по телефону, что Элнер жива, Луиза разрыдалась. Тотт и Руби всех обзванивали, отвечали на вопросы и так закрутились, что ни кота, ни птиц не покормили, ни воды не налили в птичью ванночку. Сонни был крайне недоволен: подошел к блюдцу, а там пусто. Сонни был поражен до глубины души. В это время в блюдечке его всегда ждал завтрак. Сонни посидел немного, уставившись в пустое блюдце, и пошел бродить по дому. А вернувшись, предался кошачьим мыслям: чем заняться — вздремнуть или поохотиться на птичек, что летают по двору и ищут, где же корм? Старая голубая сойка надрывалась от крика, а три мелкие птахи сидели в ванночке без воды. На дереве сердито цокали друг на друга две белки. Старушка всегда оставляла для них печенье возле задней двери. Что-то здесь не так. Чуть поразмыслив, Сонни все-таки решил вздремнуть и отправился на свое любимое местечко, в уголок дивана.

Тем временем Лютер Григз, с красными от усталости глазами, подъезжал к стоянке грузовиков на окраине Юмы, штат Аризона, и было ему одиноко как никогда в жизни. Он решил прикорнуть в кузове, и ему вспомнились слова, что много раз твердила Элнер: «Пора бы тебе, дружок, жениться. Я ведь не вечная, и мне хотелось бы знать, что ты не останешься один как перст. Ты пока не понимаешь, до чего тебе нужен близкий человек. Женщина и одна не пропадет, а мужчине в одиночку живется несладко». Жениться Лютер не хотел, да и никогда не верил по-настоящему, что мисс Элнер умрет. Но теперь, когда ее не стало, понял, что она была права. Ему так одиноко, а раз Элнер нравилась Бобби-Джо Ньюбери, отчего на ней не жениться? Мисс Элнер всегда знала, что для него лучше, — к чему же терять время зря? Засыпая, Лютер решил: как только вернусь домой — пойду в кафе-мороженое, где работает Бобби-Джо, и сделаю предложение.

Цветы

08:31

На другое утро, когда Уоррены опять приехали в больницу, в палате у Элнер было полным-полно цветов. Все букеты, заказанные на похороны, отправили из погребальной конторы в больницу. Нева, как назло, не успела поменять открытки, и почти все были подписаны: «С глубокими соболезнованиями» и «Помним и молимся за вас». А цветы от Луизы Фрэнкс, подруги Элнер, были с запиской: «Ушедшей, но не забытой».

Элнер, сидевшая в постели, просияла, увидев родных.

— Полюбуйтесь, сколько цветов! — воскликнула она. — Совсем как на похоронах, а? — И засмеялась: — Я не представляла, что меня так любят, пока все не решили, что я концы отдала! — Элнер указала на пышный букет оранжевых гладиолусов: — Это от Бада и Джея — правда, красота? А это от Электрической компании штата Миссури. Беверли Кортрайт прислала белые розы — дорого же они ей обошлись, должно быть.

— Ну и ну, тетя Элнер! — ахнула Линда. — В жизни не видела столько цветов!

— Еще бы! А часть пришлось поставить в туалете. Мне, право, неловко, что люди так потратились. Мерл и Вербена прислали азалию в горшке — хоть посадить можно, — а остальные только деньги пустили на ветер. — Элнер повернулась к Норме: — Обещай мне: в следующий раз никаких цветов. Хватит и одного раза.

Чуть позже доктор Брайан Лан, не забывший о своем обещании, тихонько стукнул в дверь палаты.

— Миссис Шимфизл…

Элнер помахала ему рукой:

— Эй, проходите, я вас со всеми познакомлю! Это врач-невропатолог… он проверял, все ли у меня в порядке с головой.

Доктор зашел в палату:

— Добрый день, я доктор Лан.

Элнер сказала:

— Это моя племянница Линда, я вам про нее рассказывала, у нее дочка-китаянка. Это моя племянница Норма, а это Мэкки, ее муж.

Поздоровавшись с каждым за руку, доктор Лан вновь мельком взглянул на Линду и обратился к Норме:

— Миссис Уоррен, можно вас на минутку?

— Да, конечно.

Они вышли за дверь, и доктор начал:

— Миссис Уоррен, спешу вас успокоить: я не обнаружил никаких признаков черепно-мозговой травмы или потери памяти.

— Слава богу, — облегченно вздохнула Норма. — Она очень долго была без сознания, и я беспокоилась, все ли благополучно.